— Нет, — отозвался Гэдехар и вновь замолчал.

— Дракон здесь, за этим камнем, — пояснил Ануш, которому тоже полагалось ощущать собрата. Драконьи штучки.

— Значит, должен быть какой-то обходной путь, — рассудительно заметил Раданэш; ему, как и магистр, совсем не нравилась эта бессмысленная трата времени.

— Зачем нам другой путь? — удивилась АйВилора. — Давайте просто переместимся туда?

Предложение Айяны было встречено равнодушным согласием.

— Возьмешь Ануша, — не то спросил, не то приказал Гэдехар, жестом велев Раданэшу подойти ближе.

— Я и сам могу, — возмутился отморозок, шарахнувшись от магистр, — не нужно мне помогать.

— Это не храм, это пещера, полная изумрудов. Если ты переместишься в стену, то останешься в ней навсегда, — осадил Ануша ужас.

— Изумруды? — оживилась АйВилора.

Недовольный разумным замечанием отморозок хмуро пояснил:

— Эти стены полны драгоценных камней.

— То есть разрушить мраморную колонну тебе не составило никакого труда, а разрушить изумруд не получится?

Мой искренний интерес был встречен возмущенным взглядом:

— Мы не просто так наполняем драгоценностями свои сокровищницы: камни прекрасно накапливают и передают энергию, не разрушаются под воздействием магии и…

— Попади ты в стену во время перехода, изумруды расхватали бы тебя на сувениры! — радостно выпалила я, довольная своей догадливостью. Мне ведь еще ужас говорил, что они по сути своей одна сплошная магия… С опозданием сообразив, что со стороны радость моя могла выглядеть довольно странно, я смутилась. — Прости.

— Расхватали бы, — с улыбкой подтвердил Гэдехар, приобнимая меня за плечи.

Отморозка, конечно, сложно было назвать здравомыслящим драконом, но на этот раз спорить он не стал.

— Понял я, понял.

Гэдехар продолжал снисходительно улыбаться, даже после того, как взметнулось пламя.

Когда же оно опало, улыбку стерло с его лица неожиданной встречей.

В огромной пещере — а она поистине была огромной, — помимо статуи дракона, смирно лежащей у дальней стены, находилось еще около полусотни мавари, освещенных усердными Абелевыми огоньками.

Безглазые жуткие морды слаженно повернулись в нашу сторону, скаля широкие зубастые пасти.

— Это нехорошо, — прошептала я, прижимаясь к Абелю. На грани сознания, прямо за паникой и страшными мыслями о скорой смерти, мелькнула слабая радость оттого, что во время перемещения руку с моего плеча он не убрал, — совсем нехорошо.

— Вечные льды, — простонали рядом. Ануш с Айяной уже были здесь и тоже пребывали под впечатлением от увиденного.

Первые монстры, находящиеся ближе к нам, сорвались в бег неслышно. Опираясь о каменный пол непропорционально длинными руками, они скачками приближались к так удачно объявившейся еде. Спасло нас от мгновенной смерти лишь то, что все мавари находились около противоположной стены, видимо там, где располагался еще один тоннель. Разделяло нас около ста метров, может быть чуть больше.

Гэдехар даже не пошевелился, а от его ног навстречу подземным тварям, поднявшись волной, хлынуло пламя. Монстров накрыло с головой, по всем законам их должно было сжечь, оставив на память лишь прожженные до черноты кости и немного пепла. Но мавари презирали законы и сгорать не хотели. Они легко прорвались сквозь бушующее пламя, не заметив атаки, — огонь стекал с их шкуры, не причиняя никакого вреда.

Гэдехар выругался на своем, драконьем, Ануш поддержал его, и вместе они бросились вперед.

— Дамы, думаю, нам стоит отойти, — крепко ухватив меня за локоть, Раданэш проделал то же самое с Айяной и оттащил нас к камню — в человеческий рост высотой, в ширину он мог скрыть за собой около пяти королей.

— Говорила же, магия на них не действует, — вздохнула магистр.

— Зато неплохо действуют зубы и когти, — заметила я, выглядывая из-за нашего укрытия и искренне болея за своего дракона. О том, что, в общем-то, оба дракона мои, я вспомнила, лишь когда Анушу на холку прыгнула одна особенно проворная тварь.

— У-у-у-у, все плохо, все очень-очень плохо, — бормотала АйВилора, сосредоточенно следя за боем. Отморозок скинул с себя мавари и размозжил его голову задней лапой, а магистр продолжала бормотать.

Я была с ней полностью согласна, все было очень плохо, но стало только хуже, когда, почувствовав острое беспокойство, я обернулась.

Из полумрака, сгустившегося у стены, на меня смотрел мавари. Смотрел, но не нападал, будто бы терпеливо дожидаясь, пока его заметят.

И я заметила.

— Все плохо, — неустанно сообщала магистр последние новости.

— АйВилора, — тихо позвала я, боясь резким движением или слишком громким окриком спровоцировать монстра. Но меня не услышали.

— Очень-очень плохо.

— АйВилора.

— О-о-о-о…

— АйВилора!

— Что? — психанула она, обернувшись ко мне.

— Туда посмотри.

Раданэш, услышавший последние слова, тоже посмотрел назад.

Именно он и озвучил все наши мысли. Да, это были ругательства, да, заковыристые и поражающие воображение, но особенно точно передающие то неприятное место, в которое мы попали.

Мавари оскалился.

— Дерьмо, — охарактеризовал эту улыбку король.

— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросила я у Айяны, не отрывая взгляда от монстра. Почему-то казалось, что, пока на него смотришь, он будет оставаться на месте.

— Они невосприимчивы к магии, ты же видела, — АйВилора считала так же, как и я, потому смотрела во все глаза.

— Но твой брат же их побеждает.

— Оружием. А я меч никогда в руках не держала.

— Я держал, — Раданэш вышел вперед. О том, что король такой махине не соперник, сказать ему ни я, ни магистр не решились, только активнее начали надеяться, что чудище не нападет раньше, чем его приметит кто-нибудь из драконов.

У мавари были свои планы, и он очень хотел нас в них посвятить. Даже не нас. Почему-то только меня. Огромная человекоподобная громадина на собачьих лапах бросилась вперед, сметая со своего пути и Раданэша (меч его жалобно дзынькнул об камень и отлетел в сторону, а сам король, ударившись головой, остался лежать на полу), и Айяну, заступившую ему дорогу.

Я же, как и положено человеку, вместо того чтобы сражаться, отскочила в сторону, избежав клыков и когтей, спряталась за камнем и завизжала что было сил:

— ГЭДЕХАР!!!

Показалось или нет, но даже своды содрогнулись от моего вопля. Все пока еще живые мавари так точно посмотрели на меня. Их было чуть больше дюжины, и все они в едином порыве решили, что лучше сначала разобраться с громкой мелочью, а уже потом идти умирать под когтями крылатых монстров.

Такая самоубийственная жажда забрать с собой в пекло хоть кого-нибудь из врагов, хотя бы самого неказистого. По камню над моей головой проскрежетали когти — мавари, так легко раскидавший короля с королевой, капал мне на плечо слюной, клыкасто улыбаясь сверху.

— П-привет, — просипела я, запрокинув голову и не моргая глядя в безглазую морду. Было ли мне страшно? Звенящая пустота в голове была настолько всепоглощающей, что в ней успешно сгинули не только мои мысли, но и страх. Отупевшая от ужаса, я таращилась на монстра и ничего не чувствовала.

Ледяной дракон, спикировавший из темной сводчатой выси, прервал наше мирное знакомство, сметя с камня мою маленькую проблему, забрав ее вместе с собой вверх, чтобы уронить у противоположной стены уже обезглавленное тело.

На это я смотрела, хватаясь за ворот рубахи и отчаянно борясь с расшалившимся сердцем. Стоило только опасности исчезнуть, как на меня навалилось сразу все, лишь чудом не сбивая с ног, — страх, паника, подступающие со всех сторон трагические мысли…

Другого бросившегося ко мне мавари впечатало в камень в шаге от меня горящей, но вполне человеческой рукой.

— Спрячься, — хрипло велел Гэдехар, и голос его, путаясь в завывании огня, звучал странно. Со мной разговаривала огненная фигура, спорить с которой было просто невозможно.

Слабо взвизгнув, когда на спину огнеопасному ужасу прыгнул совсем безбашенный монстр, я бросилась обратно в укрытие и попала в атмосферу тягостной печали.