Ректора моя нерешительность развеселила, и мне все разрешили.

— За что Ануша лишили тела на такой длительный срок? Отлучение души на семнадцать лет — очень жестокое наказание.

Магистр не хотел отвечать, ему не понравился этот вопрос, и, вероятно, мне бы стоило задать его напрямую Анушу… но у него об этом мне было совсем неловко спрашивать. Да и были сомнения, что привиденчик расскажет.

Ректор, кажется, подумал о том же самом. А еще он вспомнил, что мне с этой заключенной душой еще шесть лет работать, и сообщил:

— Ануш — черный целитель.

Я никогда раньше не слышала о подобном и не смогла прочувствовать весь ужас ситуации. Магистр просветил.

И через десять минут я уже знала, что Ануш промышлял преступными опытами над людьми, был пойман и наказан соответственно своему проступку. И заключенной душой он стал лишь потому, что догадался для своих опытов отлавливать преступников. Если бы ловил без разбора всех подряд, его бы вообще казнили.

А еще я поняла, что в Эсшане, славном государстве, название которого переводилось как Тихая земля, каждый третий целитель был черным.

Просто у нас правитель был очень бережливым и эшафот для смертников заменяли лаборатории.

Лаборатории вообще многим становились родным домом. Беспризорникам, сиротам… одиноким беззащитным женщинам.

Все на благо государства и царя.

Я поспешила прогнать мрачные мысли, думать об этом мне совсем не хотелось.

— Вы, наверное, очень интересно лекции читаете, — призналась я. Комплимент вышел так себе, конечно, зато искренне. Слушать его было очень приятно, даже несмотря на тему.

Магистр сдержанно улыбнулся.

— У вас есть еще какие-то вопросы?

Я задумалась. Вопросы у меня совершенно точно имелись, только я их сейчас не помнила. И вспомню, скорее всего, когда Гэдехар уже будет не в таком хорошем настроении и едва ли расположен к беседе.

Но сейчас я могла разве только полюбопытствовать:

— А вы у нас решили прятаться потому, что знали, что вас покорять придет эта прекрасная леди?

Ректор посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением лица, что я поспешно дала задний ход.

— Нет-нет, я понимаю, это не мое дело. Вы совершенно не обязаны отвечать. — И жалобно попросила: — Ешьте булочки, пожалуйста, они очень вкусные.

— Я не прятался! Всего лишь желал поработать в тишине. О прибытии Вилоры я ничего не знал.

— В тишине, — повторила я, вспоминая готовых к счастливой замужней жизни девушек. Аромат духов до сих пор еще не до конца выветрился из коридоров академии. — Студентки замучили, да?

Ответа я не получила, но магистр очень красноречиво скривился.

— Восхищаюсь вашей стойкостью, — искренне призналась я и сделала глоток чаю, чтобы хоть чем-то себя занять.

Узнавать, хочу ли я спросить еще что-нибудь, Гэдехар поостерегся.

Ануш вернулся минут через двадцать, когда от булочек на тарелке остались только крошки. Бесконечно счастливый и гордый собой, он с энтузиазмом отчитался:

— Сбежали. И несколько дней здесь точно показываться не рискнут.

Хорошую новость магистр встретил с самым невозмутимым видом и благодарить привиденчика за помощь не стал, чтобы не акцентировать внимание на том, что Ануш его только что фактически спас от долгих и мучительных мгновений в компании очередной претендентки в жены. Опасался, видимо, что привиденчик все осознает и в следующий раз предпочтет бездействовать. И будет издалека наблюдать за мучениями своего друга.

Остаток дня прошел совершенно замечательно. Ануш повеселел и просто забыл, что у него поганый характер. Жаль, ненадолго.

На следующий день привиденчик вновь походил на угрюмую ворчливую тучку. Зато в стенах академии вновь воцарился покой. Никто не гонялся за магистром с фатой и букетом невесты, и никто не сбегал в храм, чтобы пожениться… и просто не сбегал. И никого не покалечили из-за неразделенной любви.

Завершение учебной недели можно было с уверенностью считать удачным. 

Глава одиннадцатая

В управлении на месте дежурного сидел незнакомый стражник, и я напряглась, опасаясь, что меня сейчас опять начнут не пущать…

— Добрый день, — поздоровалась неуверенно, размышляя, можно ли улыбаться, или меня снова за буйную сумасшедшую примут.

Все разрешилось как-то само собой.

Стражник смерил меня внимательным взглядом.

— Госпожа Шад?

— Я. — Тут же приободрилась и позволила себе несмелую улыбку.

— Вас ожидают в кабинете сержанта Нирея. Вас проводить?

— Нет-нет, я помню дорогу, — заверила серьезного мальчика, чем-то отдаленно напоминавшего мне Дасти. Такой же худой и нескладный и, скорее всего, выглядит моложе своих лет. Только взгляд серьезный и цепкий. У Дасти такого никогда не было.

И я поспешила скрыться от этого взгляда, совсем не вяжущегося в моем представлении с безобидным видом стражника.

Я помнила, где находится кабинет ДаВилора, и даже помнила, за какой именно дверью скрыто логово командора — в глубь коридора, по правой стороне через четыре двери от сержанта.

В принципе, даже если бы и заблудилась, таблички рядом с каждым кабинетом вывели бы меня в нужное место.

Конкретно на этой табличке, рядом с которой я стояла, поправляя косу и одергивая рукава своего самого делового, темно-серого платья, значились имена двух сержантов. ДаВилора Нирея и прямо под ним Виэстена Шустера — того самого стражника, который позволил случиться бумажной катастрофе в их кабинете.

Переведя дыхание, я постучала и, дождавшись разрешения войти, смело открыла дверь.

За неделю кабинет изменился. В нем появился третий стол — встал он прямо у окна, потеснив стопки бумаг. И свободного места стало еще меньше, а документов как будто больше.

— Добрый день, — бодро проговорила я, осматриваясь.

Увидев меня, Даян улыбнулся и встал, приветствуя. За соседним столом сидел его коллега.

Мазнув по мне равнодушным взглядом красных глаз, он буркнул что-то неразборчивое и совсем недружелюбное и вновь уткнулся носом в раскрытую папку.

Нос у Шустера был длинный. Уши, едва видные из темных волос, тоже чуть вытянуты вверх… и хрящ на левом проколот, а сережка казалась совсем даже не украшением, скорее знаком принадлежности к какому-то роду. И пусть кожа у сержанта была нездорово бледного оттенка, а не привычного для снежных троллей блекло-сизого цвета, но я сразу почему-то решила, что он один из них. Вероятно, полукровка.

И вопрос, почему кабинет за время отсутствия ДаВилора превратился в бумажный склад, сразу же отпал. Тролли не любили умственных нагрузок и старались всячески их избегать.

Подозреваю, Шустер и в стражники пошел потому, что ошибочно полагал, что в этом деле главное — крепкий кулак, а не умение внимательно изучать разнообразные важные и не очень бумаги.

Но, несмотря на всю свою нелюбовь к интеллектуальному труду, они неплохо умели работать с артефактами и амулетами. В суровых условиях жизни снежных троллей защитные артефакты и амулеты-ловушки были им жизненно необходимы, и они мастерски научились их создавать.

Собственно, только благодаря этому их умению я хоть что-то знала о троллях. Мой драгоценный муж, как истинный артефактор, знал обо всем, что было связано с его работой. И не считал лишним делиться своими знаниями со мной.

Аттан был замечательным человеком и прекрасным мастером своего дела.

Он умел заинтересовать своей работой. Кто знает, возможно, проживи он чуточку дольше, я бы и сама безнадежно заболела его увлечением.

К сожалению, жизнь не дала мне такого шанса.

— Рад вас видеть, Рэйна, — искренне поприветствовал меня Даян. — Проходите.

— А стол…

— Для вас. Командор распорядился поставить.

Я прошла к окну, села на жесткий стул, смягчить который была не в состоянии даже трогательная подушечка, провела ладонями по гладкой столешнице и подняла взгляд на сержанта.

— Что мне делать? С чего начинать?